День третий – яхтенная экскурсия. Дальян.
Первой попыткой изучения окрестностей залива Мармарис стало морское путешествие на пляж Изтузу и по проливам города Дальян. Яхта “Орка” («Косатка») по размерам примерно соответствующая катеру, соединяющему Северную сторону Севастополя с центром, но вместо обитых дерматином сидений оборудованная матрасиками, подушками, и главным аксессуаром местного отдыха – баром, спозаранку приняла на борт немногочисленный (процентов 30 от реальной заполняемости) разноязычный туристический десант, коробки с пропитанием и ящики с выпивкой, капитан отметил на берегу документы на рейс... И вот час спустя мы выходим из порта Мармарис, лавируя между многочисленными яхточками, яхтами, баркасами и катерами.
Залив глубоко врезается в сушу, с двух сторон его, словно ворота, прикрывают поросшие лесом горы. Плюс множество островов в самом заливе – ветру тут разгуляться совершенно негде, поэтому море поражает ослепительно сверкающим зеркалом глади. Стоит солнцу подняться чуть выше над горизонтом, как в воздухе появляется призрачная дымка-марево, которая мерцает над окрестным пейзажем целый день. Горы и острова при этом постоянно занавешены бледно-голубым туманом, а море окрашено в жемчужный цвет, отчего в древности его называли Ак-Дениз – Белое море. Действительно, яркие цвета и краски здесь появляются только на рассвете и иногда к вечеру, остальное время суток преобладает дымчато-жемчужный и все оттенки синего - “время синих гор” здесь длится целый день.
Слева в зелени побережья проплывает Нетсель Марина – огромных размеров яхт-клуб – несколько меньших яхтенных стоянок и порт, вместе занимающие несколько подряд идущих бухт. Постепенно вышедшие вместе с нами из Мармариса яхты расходятся по своим маршрутам, а нас завозят на купание в бухту Аквариум.
Прибрежные пейзажи здесь невероятно красивы, но пляжей на всей длине морской полосы немного: берега уходят в море обрывами и острыми скалами, небольшие пятачки, пригодные для остановки, попадаются редко, поэтому чаще всего отдыхающим предлагается купание с борта яхты.
Впрочем, вода прозрачна настолько, что даже на 5-7 метровой глубине отчетливо видны извивающиеся на дне водоросли. Море солёное, непривычно солёное после нашего Чёрного, ярко синее, напоминающее по цвету побережье Фиолента, но совсем не холодное. Купаться одно удовольствие! Правда, минут через двадцать корабельная сирена зовет нас на борт – впереди еще довольно долгий путь. Впрочем, он протекает как-то незаметно под музыку, наблюдение окрестных пейзажей и валяние на устилающих носовую часть яхты подушках.
Мы проплываем острова и мысы самых разнообразно-причудливых форм – то вытянувшихся, как змеи, то вздыбившихся, словно хищный оскал. Когда впереди появляется очередной островок, капитан объявляет, что мы прибыли к цели. “Орка” пришвартовывается у ветхого причала, возле которого болтается несколько лодчонок, снабженных длинными скамьями вдоль бортов и тентами от солнца. Этакие китайские джонки. Нас сортируют по языковому признаку и в сопровождении членов команды “Орки” (видимо, чтоб не потерялись на просторах) рассаживают по лодкам.
Джонки отчаливают в направлении виднеющейся впереди полосы песчаного пляжа. Вроде бы всего 4 лодчонки, но они ухитряются создать невообразимую толпу, сталкиваются бортами, “водители” громко галдят, матросы с “Орки” пытаются навести какое-то подобие порядка. В этой суете мы причаливаем в толпу таких же “джонок” к выбеленным солью кривым сваям деревянного причала. Разношёрстая толпа, шум, гомон, смесь языков, и лодки-лодки-лодки – Гонконг да и только!
На самом деле это пляж Изтузу – длинная песчаная коса желтоватым языком разрезает голубую воду залива. По одну её сторону Средиземное море, а по другую – пресные воды речки Калбис (она же – Дальян), вытекающей из огромного озера Кёйджегиз. Однакое, коса Изтузу знаменита не только этим сочетанием. Она известна ещё и своей фауной. Здесь водятся синие дальянские крабы, а в мягкий песок косы, как рассказал нам сопровождающий, в период с мая по сентябрь приплывают откладывать яйца огромные черепахи логгерхеды (здесь их зовут "Каретта-каретта"). Дальше он что-то бормотал про белую линию на песке, которую мы должны будем увидеть: берег до линии отдан туристам для загорания, а вот за ней начинается территория черепах, поэтому просьба их не пугать и не выкапывать отложенные яйца.
Признаюсь, слушала его я с изрядной долей скепсиса: вы только посмотрите на это скопище моторных лодок, на эти толпы туристов (а ведь сейчас уже практически не сезон - с ужасом представляю, что здесь творится в разгар лета). Надо быть совершенно сумасшедшей черепахой, чтобы заняться воспроизведением рода среди этой оголтелой орды! Возможно когда-то, когда жизнь здесь сосредотачивалась в паре рыбацких деревень, черепахи и плавали рядом, сейчас же от них остался миф для привлечения туристов. Так я рассуждала, с удовольствием плюхаясь в накате Средиземного моря.
Потом перебралась на противоположную сторону Изтузу. Не то чтобы меня уж очень прельщало купание в озере (пусть даже большом и проточном), но раз уж взялся быть туристом, надо старательно отметиться на всех местах “must see”. Озеро как озеро, гладкое, ровное, ноги на дне погружаются в мягкий пушистый ил. Как вдруг купающиеся рядом соседи восторженно загомонили. Поворачиваюсь к ним и вижу, что метрах в 8 от меня, словно в сказке про золотой ключик, из воды высовывается чешуйчато-складчатая голова, позади неё в голубоватой воде видны очертания панциря размером с небольшой тазик для варенья. Не верю своим глазам! Черепаха! Мы восторженно таращимся на неё, она оценивающе смотрит на нас и плавно с достоинством уходит под воду. Я пытаюсь отследить скользящую под водой темную тень и включаю фотоаппарат, но в следующий раз черепаха выныривает еще дальше у покачивающейся в отдалении лодки. Лодочник не обращает внимания ни на черепаху, ни на мои ритуальные пляски с фотоаппаратом – он отрешенно совершает дневной намаз прямо в лодке. Только собралась сфотографировать его, как он, сложившись в глубоком поклоне, ушёл на дно своей посудины.
Пора возвращаться на борт. Больше черепах, желающих стать жертвой фотографа, мне не попалось, но зато я с уверенностью могу утверждать, что на Дальяне они есть. Синие крабы там тоже есть – еще до того как мы причалили к берегу к нашей джонке подскочила маленькая моторная лодчонка, двое смуглых пареньков размахивали свежевытащенным крабом, которого наш сопровождающий попросил предъявить для фотосессии. Краб чуть больше нашего черноморского и с действительно кобальтово-синим панцирем, по краям переходящим в ярко-голубой. Визжащие барышни, морщась от брезгливости, щелкали вокруг краба фотоаппаратами и айфонами, после чего он был возвращен ловцам. Между синими крабами и черепахами идёт постоянная пищевая конкуренция: черепахи каретта питаются синими крабами, а крабы существенно сокращают поголовье свежевылупившихся черепашат… неразборчивые туристы лопают тушки одних и яйца других.
Тщательно пересчитав вернувшихся на баркасы после купания путешественников, руководитель группы командует «отдать концы». Нам предстоит самая интересная часть поездки – по проливам дельты Калбиса. Её устье перед впадением в залив разделяется на десятки мелких островков, заросших камышом. С берега кажется, что впереди колышется сплошное поле подсохшей желтоватой камышовой стерни. Неожиданно посреди неё появляется гордо реющий турецкий флаг, под ним белеет тент, чуть дальше еще один, и еще... вот и наши лодки, выстроившись гуськом, ныряют в открывшуюся протоку.
Кажется, у нас это называется “плавни” - камышовые заросли, перемежающиеся тихой гладкой водой. Как ориентируются среди них лодочники – загадка. Протока, по которой мы плывём, выписывая причудливые зигзаги, то сужается, то расширяется, островки попадаются на ней там и сям. Вокруг в поле зрения камыши (уже не жидкая стерня, а густые сочные зеленые дебри с треплющимися по ветру метёлками), да поросшие соснами остроугольные скалы поодаль. Когда скалы приближаются, в отвесном срезе одной из них появляется экзотическое зрелище: огромные каменные строения, выдолбленные в желто-красной горной породе. Грандиозные колонны, поддерживающие украшенный резьбой антаблемент.
В некоторых рекламных проспектах древнее сооружение называется «Ликийскими мирами». На деле это только часть – некрополь - древнего города Кавн (в некоторых версиях с прямой английской транскрипции – Каунос), чуть раньше мы миновали остатки его цитадели на одной из скал. Эта область Малой Азии в древности называлась Кария (Ликия соседствовала с ней и остатки двух архитектур во многом похожи). Город Кавн существовал 2 тысячи лет назад. Грандиозные строения в горах – гробницы его королей в окружении жён, а также военачальников и известных людей. Не оформленные украшениями “дырки” принадлежат рабам и слугам, сопровождавшим в загробный мир своего господина. Как водится, захоронения комплектовались вооружением, вещами упокоенной особы, но до наших дней кроме каменных украшений не дошло ничего.
Самая большая гробница принадлежит королю Телмессосу Аминтасу, правившему городом в эллинские времена, о чём свидетельствует надпись внутри на греческом "Аминтас, сын Хермагиоса". Незаконченной она осталась, как гласит легенда, благодаря Александру Македонскому. Великого царя изумили грандиозные сооружения, и он спросил, для чего они предназначены. Узнав, что это всего-навсего гробницы, Александр изрёк, что людям не должно возводить себе памятники, соперничающие с храмами богов.
Кстати, к колоннадам некрополя можно подняться с местным проводником за совершенно символическую плату 10 лир. Приоритеты ценности достопримечательностей в Турции существенно смещены в сторону ленивых нелюбопытных отдыхающих. Поэтому, осмотреть любой раритет из лодки/автобуса/автомобиля будет стоить гораздо дороже, чем собственными ногами совершить “героическое восхождение” на пару сотен метров!
Тарахтение мотора, сухой шорох камыша, плеск волны о деревянные борта, древние каменные изваяния – чувствуешь себя спутником Индианы Джонса в его очередном приключении.
Мы плывём дальше, минуем ряд деревянных свай с натянутыми сетями и деревянный же домик с воротами посреди протоки. Заводь рыбной фермы. На этой территории Дальяна занимаются разведением рыбы (слово «дальян» и переводится как «рыбная заводь» - совсем как наша Балаклава!). Ну и конечно же как тут жить без туристов! Отели и апартаменты выходят прямо на деревянные мостки. Вместо набережной – причалы, вместо городского транспорта – лодки. Почти Венеция. Кстати, гораздо более зеленая и цветущая, нежели оригинал. Правда, мне бы тут было несколько скучновато – не станешь же каждый день в течение недели бегать на развалины некрополя. Но для лентяев, привыкших отдыхать в шезлонге с коктейлем – самое то!
«Венеция» заканчивается. Снова протока меж нависающих над зеленой водой скал и камышей, кривые самодельные мостки с древними лодками, явно предназначенными для личных нужд, а не для извоза “священной коровы” - туристов, такие же кривые домишки. И мы на караване лодок. Команда Рэмбо в тропических дебрях Вьетконга...интересно, что там прикрыто цветастым ковриком на корме у нашего рулевого – свежесобранный урожай гашиша или хорошо смазанный пулемёт?
Весьма кстати раздается приближающийся стук мотора: погоня! Нас действительно догоняет моторка с давешними мальчишками, которые радостно размахивают каким-то блестящим свёртком. Рулевой что-то лопочет по-турецки, а сопровождающий нас «толмач» как на грех перепрыгнул в другую лодку.
-Краб, краб, тен лира, - повторяет рулевой и всучивает нам ещё горячий свёрток. Внутри оказывается тот самый давешний дальянский краб - отваренный, разломанный на несколько кусочков и снабженный четвертью лимона. Краб один, в лодке человек 12-15, почему для дегустации выбрали именно нас? Хотя в принципе правильно сделали: мы знакомы с варёными крабами не понаслышке, и под взглядами соседей (градация от искренне любопытных до откровенно брезгливых: “это надо есть?!”) принимаемся деловито потрошить местного эндемика. Опять же в отличие от черноморских турецкие крабы более “деликатны” – порозовевший панцирь, вплоть до самых клешней, легко ломается пальцами, а мясо заметно нежнее. Правда мяса этого на одном крабе не особо много, так что минут через десять мы уже обсасываем последние лапки и собственные пальцы, всерьёз мечтая о добавке. Ну вот, еще один пункт рекламного проспекта турфирмы выполнен.
Следующая остановка у термального курорта. Здесь, среди скал из-под земли бьют тёплые ключи, рядом же расположен выход минеральных грязей. И то, и другое насыщено сероводородом и по умолчанию лечебное для всех и от всего. J
Нашу группу строят на берегу и инструктируют: переодеваемся, оставляем вещи в кафе (да, вот просто так складываем в кучку, накрываем полотенцем и оставляем – словно в Новой Зеландии какой-то, а не в хитро-обманной Туреччине!), лезем в грязевой бассейн, мажемся грязью, 10 минут сохнем, обмываемся в душе, ныряем в термальный бассейн. Через 50 минут, вылеченные и обновленные, возвращаемся в лодки.
Изумленно и подозрительно косясь на окружающих, наша разношерстная группа разоблачается, складирует вещи и робко подходит к серо-глянцевой глади небольшого бассейна, в котором валяются грязнючие тушки предшественников: “в это надо окунаться?” Признаться честно, мне тоже не особо хочется макаться в эту серую жижу...но с другой стороны любопытно. Шагаю. В бассейне неглубоко – от 20см до метра и очень тепло...и жуткостно воняет!! Грязь вместе с водой стекает из расщелин в скале. Наверное раньше все это озерцо было грязевым, пока грязь из него не вымазали на себя орды посетителей. Теперь же содержимое лужи – просто мутно-серая взвесь; чтобы достать саму грязь, надо рукой пошарить в глубине и среди щелей выковырять теплую густую жижицу, которую можно будет размазать по себе...бррр! Гораздо более забавным было бы запустить “плюху” этой жижицей в кого-то из окружающих, например, вон в ту толстуху! Сражение кремовыми тортами – ерунда в сравнении с битвой в грязевом бассейне. К тому же и от бассейна, и от источника исходит стойкое специфическое сероводородное амбре, указующее на тип термальных вод.
Всё-таки я извозилась в грязюке, отметилась на фото и рысцой помчалась под душ смывать эту вонючую пакость. На мощёных дорожках “курорта” отдыхающие покрывались засыхающей на солнце грязевой “коростой”. После нескольких минут полоскания грязь благополучно смылась (запах правда остался), но я замёрзла до мурашек. Пришлось лезть греться в термальный бассейн (небольшая проточная ванночка до отказа наполненная тушками туристов) с таким же специфическим амбре. Всё. На выход. Хватит с меня этих спа-процедур, и так уже почти Клеопатра! Душ, умывальник, запечатанный в пластиковый конверт купальник – ничего не помогает – порывы лёгкого ветерка вздымают вокруг меня стойкий запах сероводорода! Матрос с “Орки” грузит по баркасам нашу “благоуханную” орду и мы отправляемся обратно. По пути еще двум лодкам достается по свежесваренному крабу; я радуюсь, что мы своего съели до лечебно-оздоровительных процедур.
Делаем остановку для фотосессии на фоне Кауносского некрополя и, маскируясь под камыши, подбираемся к Изтузу. К сожалению, на обратном пути купания в море не положено – нам предстоит еще часа 2 грести обратно до Мармариса, прыгая по поднявшимся волнам и борясь с боковым ветром. Капитан старался как мог, прижимая “Орку” к берегам, но всё же нас покачало, плюс скрывшееся за горами солнце, плюс бодрящий ветер. Напоследок пришлось уйти в бар-ресторан, где команда начала жарить вафли...бррр...лучше б я осталась на продуваемом всеми ветрами носу!
Как и было обещано, к началу восьмого вечера нас вернули на центральную набережную Мармариса – прямо в круговерть гуляющей толпы, продавцов сувениров, мальчишек на роликах и ароматов жаркого и сладостей.
Первый день знакомства с турецкими окрестностями завершился в ресторане нашего отеля убойной порцией мяса с овощными разносолами и шедеврами кондитерского искусства шеф-повара, и в душе в тщетных попытках отмыть последствия сероводородных грязевых ванн.
